притяжение таланта

Заслуженный артист РФ, профессор С.Ф. Найко как яркое явление многогранной личности талантливого артиста, известного педагога, музыкального просветителя всегда интересен и притягателен не только для своих учеников и коллег. Его деятельность время от времени дает новый повод для осмысления. Уже несколько сезонов практически силами только своих учеников он устраивает в зале Красноярской государственной академии музыки и театра циклы концертов «Баянные вечера в КГАМиТ». 6 апреля 2006 прошел концерт баянной музыки красноярских композиторов, где были исполнены три сочинения: Соната Валерия Бешевли (лауреат международных конкурсов А. Марков), Соната Владимира Сенегина (лауреат международных конкурсов Егор Герасимов), «Фрески» Олега Меремкулова (С. Найко). 16 февраля 2006 г. состоялся творческий вечер Сергея Найко «Минувшее проходит предо мною…». Очередным событием для Красноярска стал концерт его класса 4 апреля 2007 в концертном зале ДМШ № 2 г. Красноярска. А чуть позже на Международном конкурсе-фестивале «Надежда» пятеро учеников Сергея Федоровича стали лауреатами, из них трое были отмечены первой премией.

Наконец, 2007 год – это год полувекового юбилея С. Найко. И это еще один важнейший повод выразить признательность Мастеру, попытаться осмыслить феномен его личности.

Толчком к сбору материалов, которыми я считаю необходимым поделиться, послужил один из лучших концертов, прошедший с редким успехом в переполненном зале Красноярской государствен­ной академии музыки и театра 16 февраля 2006 года. Этот концерт оставил яркий след в памяти и душе многих и многих слуша­телей, присутствовавших в этот вечер, а также автора настоящих строк, который является давним поклонником исполнительского дара Сергея Найко. Незабываема и необычайна была атмосфера концерта. Подобная атмосфера возникает всегда, когда соприкасаешься с неповторимой человеческой индивидуальностью и слы­шишь игру подлинного Мастера и Артиста.

Вечер запомнился еще и потому, что помимо одухотворенного исполнения великолепно подобранной программы, С.Ф. Найко выступил и как ведущий, поскольку заранее определил жанр этого концерта как «воспоминания с иллюстрациями». И это было не менее захватывающе и интересно, чем музыкаль­ная часть концерта.

Забегая вперед, отмечу, что подобная форма концерта не всем слушателям пришлась по душе. Но подавляющее большинство публики с большим интересом воспринимала слово исполнителя об исполняемой музыке, о годах учения Сергея Федоровича в ГМПИ им. Гнесиных, о его прославленном педагоге Ф.Р. Липсе, о композиторах – наших современниках – Вл. Золотареве и С. Губайдулиной и о многом другом. Таким образом, С. Найко проявил себя как подлинный музыкаль­ный просветитель.

Своими впечатлениями об этом вечере и о концерте баянной музыки красноярских композиторов поделились со мной многие слушатели. Думаю, все эти материалы будут интересны посетителям сайта.

Евгений Лаук, заслуженный артист России, профессор кафедры специального фортепиано КГАМиТ. 2007 год.

Анатолий Войтин, лауреат все­российского конкурса, доцент, кафедра специального фортепиано: «Должен заметить, что я не являюсь сторонником такой формы концерта, в котором сам исполнитель является еще и ведущим. Во всяком случае, мне это не близко и, как мне кажется, несколько снижает динамику самого концерта. Но все, что касается подбора программы, её воплощения и исполнителя, заслуживает самой высокой оценки и самых восторженных эпитетов. Почти каж­дое произведение, исполненное С. Найко в этом концерте, оставило глубокое впе­чатление. Пожалуй, только «De profundis» С. Губайдулиной, несмотря на мастер­ское исполнение, показалось мне несколько надуманной композицией, в которой к тому же присутствует излишний натурализм. Но, повторюсь, в целом концерт произвел на меня очень сильное впечатление. Сергей Найко – глубокий музыкант, тонкий интерпретатор различных музыкальных стилей и, конечно же, он настоя­щий мастер-виртуоз, один из лучших исполнителей на баяне в России, возможно и в Европе.

Ангелина Мазина, профессор, зав. кафедрой специального фортепиано КГАМиТ: «С.Ф. Найко я слушаю не в первый раз и каждый раз убеждаюсь, что это один из самых ярких артистов и музыкантов, которых мне довелось слышать. По­мимо высочайшего профессионализма и технического мастерства, С.Ф. Найко об­ладает своей «аурой» или если хотите, «магией». Мне понравился весь концерт в целом глубиной проникновения в стиль, содержательностью трактовок, интеллек­туализмом, эмоциональной насыщенностью и мастерством воплощения. Но для себя я бы выделила «Рафаэль» Ф. Куперена, «De profundis» С. Губайдулиной, Концерт № 3 А. Репникова и 18-й Контрапункт из «Искусства фуги» И.С. Баха, в котором квартет баянов под руководством С. Найко продемонстрировал подлин­ное полифоническое слышание. Мне глубоко импонирует его стремление к рас­ширению баянного репертуара и включение в него шедевров клавирной музыки Ф. Куперена, Д. Скарлатти, Ж. Рамо, И.С. Баха и др. композиторов. Главное – эта музыка в его исполнении столь естественно и органично звучит на баяне, что ка­жется, будто она была задумана для этого инструмента. И еще. С.Ф. Найко не только яркий, самобытный музыкант и артист, но также не менее талантливый му­зыкальный просветитель. Его умение вести концерт, настраивая слушателей на восприятие различной музыки, говорит о незаурядном даре Слова, которым он на­делен.

Ольга Колпецкая, кандидат искусствоведения, доцент, ка­федра истории музыки КГАМиТ.

Евгений Лаук: Ольга Юрьевна, насколько мне известно, вы неоднократно бы­вали на концертах С.Ф. Найко. Поделитесь, пожалуйста, своими впечатлениями об этом исполнителе. Мне интересно мнение коллег-музыкантов, в частности, музыковедов.

Ольга Колпецкая: Да, разумеется, я слышала игру этого артиста много раз и с различными программами.

– Какие программы или произведения произвели на вас наибольшее впечатление?

– Относительно недавно, в сентябре 2006 г. С.Ф. играл в Доме композитора. Как солист он замечательно сыграл несколько клавесинных пьес Ф. Куперена, Ж. Рамо. Д. Скарлатти. А в дуэте с Денисом Приходько прозву­чали чудесные пьесы датского композитора Т. Лундквиста и Вл. Золотарева. При­чем аранжировка для данного состава была сделана С.Ф. Найко, и в этом прояви­лась еще одна грань его таланта. Дуэт баян-фортепиано звучал органично и есте­ственно. Пьесы очень необычные, оригинальные, с программными названиями – «Одуванчик», «Кактус», «Багатель», «Волшебная шкатулка». Первая из них начи­нается с известного мотива из финала 9 симфонии Бетховена, давно ставшего «знаковым» в сознании слушателей, особенно подготовленных. Но в данной пьесе этот мотив носит явно иронический характер. Именно на эти две «штучки» Т. Лундквиста была очень непосредственная, эмоциональная реакция зала.

– Вам не кажется, что в данном случае проявилось очень яркое актерское дарование Сергея Федоровича и его партнера, а также и режиссура С.Ф.

– Да, несомненно. Момент актерского погружения, режис­серского замысла и воплощения были обозначены со всей очевидностью. Причем залу отводилась роль соучастника разыгрываемого музыкального «спектакля». Любопытна реакция наших студентов на этот необычный состав. Для них, естест­венно, более привычно, когда фортепиано звучит со струнными или духовыми ин­струментами. А тут баян и фортепиано! И это дает такое необыкновенное звуча­ние. Им стало ясно, что такой состав имеет право на существование и может нра­виться публике. По-существу, тембральный ансамбль баян-фортепиано уникален и дает богатейшие возможности для проявления индивидуальности для каждого участника дуэта.

– Не забывайте, что каждый из них прекрасный солист.

– Да, они оба великолепны! Я рада, что эти музыканты на­шли друг друга и у нас теперь есть новый ансамбль Найко-Приходько. Вспомним, как они блистали в Концерте № 3 А. Репникова.

– Недавно я узнал от Сергея Федоровича, что он вынашивает идею внедрения в учебные планы по классу камерного ансамбля новых инструмен­тальных составов, в которых баян может участвовать на равных любым духо­вым, струнным или ударным инструментом.

– Думаю, это хорошая идея и что она могла бы значительно обогатить новым звучанием и новым репертуаром класс камерного ансамбля в том случае, если её воплощение возьмется сам Сергей Федорович, так как у него име­ется богатейший опыт транскриптора-аранжировщика. Я хотела бы отме­тить, что баянный репертуар, в своей профессиональной принадлежности, я знаю не­важно. Как и у большинства из публики, у меня сложился определенный стерео­тип о его некоторой ограниченности и своеобразной замкнутости в своей эстетике, а значит некоей «конечности». Но после того как я побывала на организованном Сергеем Федоровичем концерте, в котором были исполнены три крупных сочине­ния для баяна Красноярских композиторов – В. Сенегина, В. Бешевли и О. Ме­ремкулова, я резко изменила свое мнение о баянной музыке вообще и возможно­стях звучания баяна, в частности. Именно на этом концерте я открыла для себя баян. Мне теперь кажется, что тембральные, виртуозные, глубинно-музыкальные и художественные возможности баяна безграничны! Был еще один памятный кон­церт, в котором аспирант Сергея Федоровича Егор Герасимов великолепно испол­нил большую программу, но для себя отметила музыку польского композитора К. Ольчака. Видимо как педагог С.Ф. Найко умеет привить любовь к современной музыке, что встречается не так часто.

– С Вашего позволения мы вернемся к февральскому 2006 года концерту Сергея Федоровича. Вы сказали, что концерт вам понравился весь, но наиболее сильное эмоциональное потрясение Вы испытали от сочинения С. Гу­байдулиной «De profundis».

– До первого знакомства с этой музыкой я знала, что С. Губайдулина написала не одно сочинение, где ис­пользуется баян, например, «Семь слов Христа» были исполнены несколько лет назад в Красноярске Э. Мозер – баянисткой из Германии, В. Тонхой и Красноярским камерным оркестром, я помню это исполнение, и, все же, «De profundis» стоит особняком. Сергей Федо­рович сотворил совершенно необычное звучание баяна – это просто необъяснимо, возникло ощущение подлинного человеческого дыхания, мучительной боли и стона. Семантика этих интонаций мне как музыко­веду, понятна и известна, но их артистическое воплощение действительно потря­сает.

– А творчество отечественных современных композиторов, пи­савших или пишущих для баяна, близко Вам?

– Несомненно, творчество Владислава Золотарева. Мне кажется, его музыку Сергей Федорович ценит очень высоко, и она всегда занимала и занимает в его репертуаре особое почетное место. Я помню концерт из сочинений Золотарева, который с большим успехом прошел несколько лет на­зад в Органном зале, позднее – «Испаниаду» в Малом зале краевой филармонии.

– А чем интересно творчество Золотарева для Вас?

– Для меня Золотарев – тот композитор, который созна­тельно свою жизнь посвятил сочинению музыки для баяна, но не был понят при жизни. А теперь его произведения все чаще звучат в концертах, и Сергей Федорович делает очень много, чтобы музыка этого композитора продолжала жить.

Денис Приходько, лауреат международных конкурсов, преподаватель кафедры специального фортепиано.

Евгений Лаук: Денис, ты был участником концерта 16 февраля 2006 года. Тебе пришлось играть оркестровую партию Концерта № 3 А. Репникова. Скажи, как тебе работалось над этой музыкой?

Денис Приходько: Я пианист, но очень люблю баянную музыку, поэтому мне было лестно, когда ко мне обратился с просьбой об участии в своем концерте та­кой замечательный артист как С.Ф. Найко. Совместное музицирование с ним очень обогатило меня как музыканта. Сергей Федорович дал мне огромный заряд неиссякаемой творческой энергии. Играя с ним, я никогда испы­тывал усталости, и после каждой репетиции у меня возникало такое внутреннее ощущение, что жизни прибавляется лет на десять.

– А твои впечатления от музыки Концерта Репникова?

– Это одно из немногих сочинений, написанных композито­ром XX века, которое я сразу принял и полюбил. Несмотря на довольно сложный композиторский язык, эта музыка очень демократична и доходчива. В ней все ор­ганично и свежо: ясный интонационный язык, мощь и лиризм, замечательные ко­лористические находки. И еще, это очень масштабное сочинение прекрасно по форме – в нем есть единая сквозная нить, которую при­нято называть симфонизмом.

– Скажи Денис, тебе удалось послушать другие сочинения, пред­ставленные Сергеем Федоровичем в этой программе?

– Да, я не раз и с большим удовольствием послушал весь концерт уже в видеозаписи. Если говорить о Концерте Репникова, то впечатления мои стали раза в два ярче, потому что, когда играешь с баяном в ансамбле, ввиду насыщенности фактуры, не всегда удается услышать то, что слышит зритель в зале. Запись, в этом случае, дала возможность уже со стороны оценить подлинный звуковой результат.

Если же оценивать весь концерт в целом, то хочется отметить, что про­грамма была очень хорошо выстроена. Теперь я понимаю многих слушателей, ко­торые после концерта говорили что, несмотря на двухчасовую продолжительность (без перерыва!), он прошел на едином дыхании, по нарастающей, и что им хоте­лось, чтобы этот концерт продолжался еще и еще. Это удивительно, так как в этой многостилевой программе было много интеллектуальной музыки (Золотарев, Реп­ников, Губайдулина). Но кульминацией, на мой взгляд, стало исполнение 18 кон­трапункта из одного из величайших творений И.С. Баха «Искусство фуги».

Однако в этом концерте Сергей Федорович предстал также как прекрасный интерпретатор французской барочной музыки. «Рафаэль» Куперена прозвучал красочно, богато. Это, естественно, не похоже на клавесин, но звучит очень орга­нично. Я думаю, что публика должна быть благодарна Сергею Федоровичу за то, что он поднимает в своих программах такие богатые и разнообразные пласты му­зыкальной культуры. Ведь мы не так часто слышим, даже в программах пиани­стов, музыку Рамо, Куперена, «Искусство фуги» И.С. Баха.

– Денис, тебе ведь приходилось неоднократно слышать музыку С. Губайдулиной. Но сочинение «De profundis», специально написанное для баяна, ты, вероятно, услышал впервые. Как тебе эта музыка?

– Признаюсь, музыку Губайдулиной я никогда не любил, но, услышав в видеозаписи с концерта «De profundis» позабыл всё и слушал эту пьесу, затаив дыхание. Я даже забыл про баян, звучала настоящая музыка, которая стала для меня абсолютно ясной и понятной.

– Чем ты это объясняешь? Может быть воздействием артисти­ческого фактора – самой интерпретации?

– Да, это имеет место. Я думаю, что это момент личностный. Сергей Федорович настоящий артист и владеет секретами раскрытия формы-со­держания и донесения её до слушателя. Т.е. глубокое духовное начало и мастер­ство инструменталиста счастливо слились в этом артисте. Он может слож­ные произведения преподнести таким образом, что они воздействуют даже (воз­можно в большей степени) на неподготовленного слушателя. А про баян забыва­ешь, наверное, потому, что Губайдулина нашла совершенно новые звуковые эф­фекты, которые в мастерском исполнении Сергея Федоровича гипнотически дей­ствуют на публику.

Эмиль Прейсман, доктор искусствоведения, профессор, про­ректор по научной работе Красноярской государственной академии музыки и театра.

Евгений Лаук: Эмиль Моисеевич, я знаю, что вы являетесь поклонником Сергея Найко и слушали его с различными программами: Бах, Рамо, Куперен, Скарлатти, оригинальная музыка для баяна, различные транскрипции С.Ф. Найко (произведе­ния М. Де-Фалья, Э. Альфтера, И. Альбениса, К. Дебюсси и других композиторов), современные композиции, вплоть до произведений Красноярских авторов, напи­санных относительно недавно. Скажите, какие программы, какие композиторы, на Ваш взгляд, удаются этому исполнителю в наибольшей степени?

Эмиль Прейсман: Я довольно часто слышал игру Сергея Федоровича, но я не могу отдать предпочтение какой-то одной из граней или какому-то одному из на­правлений его исполнительства. Сергей Федорович музыкант многогранный, в подлинном смысле этого слова. Его репертуар весьма обширен и включает в себя музыку от эпохи барокко до сочинений самых последних лет. Но, будучи му­зыкантом разносторонним, широко мыслящим, он, на мой взгляд, как исполнитель универсален и в равной степени, с равным совершенством играет музыку разных стилей и направлений. В этом, может быть, его особенность как артиста и испол­нителя. Прежде всего, он великолепно чувствует стиль той или иной эпохи, того или иного композитора. Что же касается воплощения, то оно всегда на высоте, т.к. С.Ф. великолепно владеет баяном. Он, очень хорошо «слышит» особенности сво­его инструмента, то типичное и самобытное, что присуще только баяну. Отсюда и возникает та тембровая многокрасочность, многослойность и глубина фактурных пластов, которая характерна для Найко – исполнителя. Конечно же, нельзя не от­метить его артистическую энергетику, его волю – ритмическую, динамическую и формообразующую. Его всегда интересно слушать. Игра Сергея Федоровича – яр­кая, содержательная, масштабная, – всегда гипнотически действует на публику.

Лично мне его интересно слушать в любых репертуарных ипостасях – под его руками оживают творческие лики самых различных композиторов – от Баха до современности.

– С.Ф. очень успешный, результативный педагог. Его ученики – лауреаты самых различных конкурсов и доказали свою артистическую само­стоятельность. В чем, на ваш взгляд, заключается такая продуктивность и ус­пешность?

– Прежде всего, мне импонирует то, что Сергей Федорович с самого начала обучения в своем классе сразу ставит перед учеником сверхзадачу – стать профессиональным концертным исполнителем (ставит перед учеником веху – концертный исполнитель, и ведет его к ней). Поэтому ряд его учеников посто­янно играют не просто академические концерты и экзамены, а сольные концерт­ные программы (в одном или в двух отделениях), которые состоят из произведе­ний различных стилей, и это очень сильно развивает ученика. Они видят музыку в различных стилистических ракурсах, в различных ипостасях развития собствен­ного инструмента и понимают, что для полноценного воплощения всего этого му­зыкального разнообразия требуется богатейший арсенал выразительных средств. Отсюда и результаты. Думаю, что в этом таится, возможно, одна из особенностей его педагогического метода.

– Вы как-то отметили очень важную деталь, что, несмотря на яркие индивидуальные различия, каждый из его учеников несет в своем исполни­тельстве «печать» педагогического воздействия С.Ф. Найко, сохраняя, вместе с тем, свои неповторимые черты.

– Совершенно верно. Они действительно все разные. И мне кажется, что Сергей Федорович всегда заботится о том, чтобы сохранить само­бытность своих учеников. С другой стороны, я бы сказал, он им всем прививает масштабное мышление. И этот признак, на мой взгляд, их всех «роднит». Воз­можно, в этом есть некая особенность педагогического метода С.Ф. Найко, кото­рая позволяет говорить как о его «школе», направлении в музыкальной педаго­гике. Ему присущи следующие черты: мыслить концертными категориями, мыс­лить большими масштабами, при этом детально, многослойно слышать фактуру, уметь играть все, все подвергать анализу, все синтезировать, создавая закончен­ный художественный образ. Отсюда, от этой идеи идет уже конкретная техноло­гия, мастерство и т. д.

– А Вам удалось слышать такие его программы как «Испаниада», сочинения Красноярских композиторов?

– Да, я не только слышал эти программы, но и видел, держал в руках ноты сборников «Испаниада» и «Сочинения красноярских композиторов для баяна», отредактированные и набранные на компьютере самим Сергеем Федо­ровичем. Это ведь еще одна грань таланта С. Найко – редактирование и транскри­пирование. В его транскрипциях также угадывается особое слышание этого арти­ста. Что же касается звукового воплощения этой музыки, то я скажу, в принципе, то же самое: понимаете, у Сергея Федоровича один почерк – это почерк талантли­вого музыканта, талантливого человека. Поэтому эта музыка звучит в его испол­нении всегда, органично, ярко, самобытно и убедительно. О музыке очень трудно говорить, подбирая точные слова. Но когда я сравниваю «Фрески» Меремкулова с его исполнением других сочинений, то ясно ощущаю, что Найко С.Ф. умеет все­гда точно выявить особенности творческого почерка того или иного композитора, того или иного сочинения, – будь то элементы гармонического, ритмического, ин­тонационного языка или формообразования – они у него (С.Ф.) всегда ярко под­черкнуты. Что касается Испанской программы, то, конечно, эта музыка в исполне­нии С. Найко окрашена пониманием особенностей стиля «испаниады», в котором написана музыка испанских и других композиторов, в частности, Вл. Золотарева.

Евгений Лаук – Олег Меремкулов, композитор, член Союза композиторов России.

Евгений Лаук: Олег Иванович, когда-то в Малом зале мы слышали премьеру Вашего сочинения. И вот теперь, по прошествии многих лет, оно вновь прозвучало. Как Вам работа­лось тогда и как Вы оцениваете мастерство исполнителя, который взялся за столь трудное сочинение?

Олег Меремкулов: Должен признаться, что сочинять «Фрески» я стал благодаря знаком­ству с С.Ф. Найко в 1984 году, который уже тогда поражал мое воображение как очень яркая творческая личность. Прошло уже более двадцати лет, но я прекрасно помню наше сотрудничество. Сергей Федорович буквально заразил меня идеей создания этого сочинения. Сейчас я с большим волнением слежу за его творче­ским развитием: он никогда не повторяется, он всегда нов. В какой бы программе я его не слышал, всегда это, безусловно, художественное явление. А что касается «Фресок» – он тоже каждый раз их играет по-разному.

– Я думаю, что сегодня он их играл совершенно по-другому, чем 20 лет назад…

– Сегодня это совершенно новое прочтение. Мне кажется, он был сего­дня «в ударе», это было просто замечательно, слов не нахожу. Мне еще самому надо осмыслить это все. Потрясающий музыкант, и главное – у него не видно «потолка». Это самое замечательное, что о музыканте можно сказать.

– А как Вы оцениваете успехи его учеников?

– А это же другое дело. Посмотрите, он один из редких – я просто в этом уверен и отвечаю за свои слова – из тех редких случаев: сам выдающийся ис­полнитель и в работах своих учеников чувствуется он – не потому, что он навязы­вает трактовку, свое понимание. Конечно, влияние есть, это естественно. Но чув­ствуешь, что он работает с индивидуальностью, он помогает раскрыться этой ин­дивидуальности. Он очень скрупулезно работает и в высшей степени ответст­венно.

– Поэтому, видимо, такие результаты. Они просто предстали сегодня как выдающиеся артисты тоже, это замечательно.

– Меня сегодня очень порадовало исполнение Сонаты В. Сенегина Егором Герасимовым: очень содержательное, глубокое, и чувствуется, что там тоже есть очень серьезная перспектива.

Евгений Лаук – Владимир Сенегин, композитор, член Союза композиторов России.

Евгений Лаук: В сегодняшнем концерте прозвучали три значи­тельных сочинения – почти одногодки, близкие по времени написания, но очень разные. Прослеживается своеобразная монографичность – это крупные сочине­ния, сонаты. Они были представлены как самим артистом Сергеем Найко, так и его учениками.

Ваши впечатления как в целом о концерте, так и о мастерстве исполните­лей, о Егоре Герасимове, сыгравшем Ваше сочинение.

Владимир Сенегин: Я должен сказать не только о его мастерстве, но и о его интересе к совре­менной авангардной музыке, которая не всегда находит интерес и отклик у испол­нителей, а уж у публики тем более. Он один из тех, кто интересуется новейшими изысканиями в области гармонии, полифонии, формы, тембров и т.д.

Потом я хотел сказать, что, в целом, у Сергея Федоровича очень сильные ученики и они по­казывают, на мой взгляд дилетанта в баянном ремесле, очень хороший уровень исполнительства.

– То есть они представили сочинения в наилучшем виде.

– Да, это очень высокий уровень. Достаточно сравнить их с баянистами, ко­торых мы знаем, они не уступают самым первым из них. Это хорошие артисты, интерпретаторы. Честь и хвала Сергею Федо­ровичу за его подвижнический труд. Это его идея все это поднять – целый пласт прошлого, пласт культуры.

Евгений Лаук – Владимир Аверин, заслуженный артист России, профессор, кафедра народных инструментов КГАМиТ.

Евгений Лаук: Владимир Александрович, Вы в какой-то мере причастны к появлению С.Ф. в академии?

Владимир Аверин: Тогда я был заведующим кафедрой народных инструментов КГИИ и переговорил с С.М. Колобковым по поводу В.И. Литвина, также выпускника «Гнесинки», которого я первым пригласил на работу в наш вуз. А затем у меня состоялась встреча с Ф.Р. Липсом по поводу С.Ф. Найко, которого Фридрих Робертович мне настоятельно посове­товал пригласить в Красноярск, характеризуя своего выпускника как баяниста современной формации с явным педагогическим потенциалом. Меня прельстило, что С. Найко был лауреатом Всесоюзного и международного конкурсов, что был крайне необходимо для кафедры, поскольку у нас со­брались коллектив молодых людей, очень энергичных и, главное, играющих. Вот так Сергей Фёдорович появился у нас.

– Вы долгие годы знаете этого артиста. Много ли его концертов Вам при­ходилось слушать, какие Вам запомнились и что Вы можете сказать по поводу последнего?

– Во-первых, не только приходилось слышать, но и играть вместе с ним в одних концертах. У нас был случай, когда мы играли по отделению, хотя это нельзя назвать отделением, потому что каждый из нас выступал чуть ли не по 50 ми­нут. Это было на станции Карымской Читинской области. Это была публика, для которой хотелось играть – дети…

Сергей Найко меня убедил как профессиональный музыкант на своем самом первом концерте в Красноярске... Это было просто блестяще представлено. Меня тогда осо­бенно поразила Пассакалия Куперена – настолько стильно, настолько с ощуще­нием скорби, которая пронизывает эту трагическую вещь. Пасса­калию в его исполнении я потом слышал неоднократно и убедился, что это чувство сохранилось у артиста на многие годы вперед.

Он тогда играл большую про­грамму, и своего любимого Золотарева, и все это, конечно, блестяще. Мы, музы­канты, часто употребляем это слово «блестяще», но игра Найко на самом деле заслуживает такой оценки. В этом – не только виртуозность, но и доскональное знание своего инструмента.

А дальше – концерт за концертом, и Сергей Фёдорович как исполнитель-интерпретатор, ищущий музыкант, открывался каждый раз с неожиданных сторон. Вдруг он по-своему прочитывает сонаты Скарлатти, клавесинный репертуар. Сложи­лась традиция играть Скарлатти стильно-строго, очень виртуозно. А он представил в таком галантном стиле, с изящными отклонениями темпо-ритма, рубато – очень свободно. Вначале эти замедления, цезуры меня даже смущали и казались излишними, немножко натянутыми. Потом я привык, и в четвертый раз мне по-другому уже и не хотелось слышать, то есть он как исполнитель убеждал. Вот это очень важно.

Евгений Лаук – Надежда Иващенко, преподаватель ДМШ № 12 г. Красноярска.

Евгений Лаук: Надежда Петровна, вы достаточно хорошо знаете С.Ф. Найко. Мне хочется, чтобы Вы поделились со мной своими впечатлениями о нем как о музыканте и просто человеке.

Надежда Иващенко: Мне хотелось бы, в первую очередь, сказать о Сергее Федо­ровиче Найко как о человеке с сильным характером, чутком, но больше всего мне импонирует его искренность. С.Ф. бывает бескомпромиссен, но лишь потому, что искренне верит в свою правоту. Он очень любит музыку, тонко её чувствует и не­терпим к наплевательскому к ней отношению. Музыка для него является чудом, к познанию которого он все время ищет новые пути.

Как артист С.Ф. искренен со своими зрителями, всегда продуманно подхо­дит к программе концерта, чтобы слушатель ушел чуть чище, чуть богаче душой, ведь только искусство способно очищать человеческие души, вселять веру в пре­красное. И как педагог он искренен со своими студентами, прежде всего, обучая их жизни, и лишь потом воспитывая музыкантов, отдавая этому частички своей души.

– Надежда Петровна, ведь С.Ф., прежде всего баянист, но я ду­маю, что он помогает Вам и Вашим ученикам лучше понять такой, казалось бы, далекий от него инструмент, как цимбалы. Скажите о нем несколько слов как о методисте.

– А вот о методисте особенно хочется сказать, т.к. цимбалы – открытие для Сергея Федоровича, но он очень быстро понял специфику звукооб­разования на этом инструменте и после консультаций у С.Ф. произведения, ис­полняемые на цимбалах, зазвучали ярче, интереснее. Мы всегда боялись испол­нять В.А.Моцарта на цимбалах, это считалось несовместимыми понятиями, но С.Ф. смог и здесь найти нужные приемы и доказал, что любую музыку можно ис­полнять на нашем инструменте грамотно и убедительно.

– Вы нарисовали идеальный образ.

– Мы все не идеальны. С.Ф. – живой человек, и как всякому человеку ему присущи определенные слабости и недостатки, но они растворяются в его доброте, отзывчивости, искренности.

Читать дальше